Это концерт Carcass. В России. В Москве
Партия два
Не выглядели на свои 40 и Майк Эмотт с Билли Стиром, потрясавшие гитарными грифами по бокам сцены. Майк, более-менее привычный для многих после приезда Arch Enemy (как и его барабанный коллега Дэниэл Эрландссон), щеголял новенькой чёрно-белой стрелой от Dean, то и дело направляя её в зал и округляя глаза. Билл же выглядел, будто он только с концерта Firebird: клеши, казаки, длинные светлые волосы, низко подвешенный Les Paul – если бы не лоботомирующие риффы, что он высверливал медиатором, Стира можно было бы принять за хиппи. Особенно забавно этот хиппи выглядел, когда занял место Уокера по центру и прохрюкал в микрофон покрытую плесенью времён «Exhume to Consume».
Сет-лист вообще был подобран как нельзя более уместно. Пара ушлых в своей грайндкоровой брутальности вещей с первого альбома была обильно сдобрена материалом легендарных «Symphonies of Sickness» и «Necroticism – Descanting the Insalubrious», а обрамляла всё это жирнейшая золотисто-гнойная канва номеров с эпохального «Heartwork», который был исполнен почти полностью. Скромненько в средину сет-листа влезла и «Keep on Rotting in the Free World», перед которой фронтмен небрежно рассказал, как некий фанат заявил ему, что, мол, «Swansong» – лучший альбом Carcass. «Я решил, что парень просто чокнутый, но одну песню оттуда мы всё-таки сыграем». Вообще, довольно значительная часть публики в «1Rock» была не согласна с Джеффом и даже хором требовала «Black Star», однако у людей «в теме» это вызвало ассоциации с «фанатами» Metallica, которые идут на концерт ради «анфогивена» и недовольно морщатся, услышав «Battery» и «Dyers Eve».
Но в этот раз суть была в том, что с ума от удовольствия сходили все. Сцена ежесекундно осаждалась таким количеством стейдждайверов, что музыкантам едва удавалось устоять на ногах под их напором. Одни, светясь от приятного душевного дисбаланса, сразу пикировали в толпу, а другие – давно, видимо, утратившие способность мыслить – упорно лезли обниматься с играющими далеко не самые простые партии «каркассовцами», снимать с микрофонных стоек медиаторы и валить декорации. Пот чутким наблюдением охраны и техников группы происходящее всё-таки не превратилось в тупорылый беспредел, зато атмосфера форменного безумия и экстремального «расколбаса» осталась надолго.
Огромную роль в этом шумном анатомическом цирке сыграла идеальная работа звукорежиссёров, которые выставили в зал такой звук, что внутренности сами готовы были вывалиться навстречу отточенным скальпелям англо-шведской бригады хирургов со сцены. При чрезвычайно низком строе гитар, при нечеловеческой плотности бласт-битов и вулканической утробности вокала, общее звучание Carcass оказалось кристально чистым, ровным, ни на секунду не резавшим слух даже в первых рядах. Наверняка многим вспомнился прошлогодний концерт Meshuggah, когда музыка с такой же специфической настройкой звучала ясно, словно журчание ручейка в утреннем лесу. Carcass давили своей колоссальной массой, при этом оставаясь узнаваемыми в каждой ноте.
В финале ливерпульская четвёрка металла грохнула по залу великой заглавной вещью с «Heartwork», окончательно разорвав тонны фанатского мяса на мелкие кусочки, перемешанные в металлистский фарш. Никто не просил никакого биса, все просто дурели, глядя на уходящих за кулисы легенд, и с трудом осознавая, что они пережили в течение последних полутора часов. Группа, которой не существовало 12 лет, просто не могла так сыграть. Но Carcass – они ведь на то и Carcass, они смогли. А что касается нашей публики в этот вечер, всё сказал сам Уокер: «Теперь понятно, почему Германия проиграла вам войну». Они обязательно вернутся, попомните моё слово.
