Интервью с солистом группы The Streets

Скиннер не прочь поговорить о себе и о той безумной атмосфере, в которой он теперь живет.

В прошлом году ты стал екс-символом, так?

"Выходит, так... Не думаю, что дело во мне. Это из-за того, что я в телике".

Как-то пользуешься этим?

"Нет, у меня есть девушка. Мы начали встречаться как раз в ту неделю, когда вышел альбом. И это меня взбодрило. Я познакомился с ней на концерте Chemical Brothers".

Ты всегда нравился женщинам?

"Нет. Язык у меня хорошо подвешен, но я не дамский угодник, если честно. Мне нравится, когда есть девушка. Я думаю, что когда ты находишь женщину и остаешься с ней - это действительно стоящая вещь. Беспорядочный  - это, по-моему, просто компрометация самого себя. Играть концерт, потом снова играть концерт - это какая-то жизнь животных".

На следующий день хорошее настроение Майка испаряется. Он плохо спал, он скучает по своей девушке (которая, по его словам, то и дело включает горестную песнь Oasis "Half The World Away", чтобы вспомнить о любимом), а еще он вне себя, потому что отменил пару интервью американским изданиям ради фотосессии для NME.

"Как там называется эта песня Nirvana, "I Hate Myself And Want To Die"? - ворчит он. - Это как раз то, о чем я подумал сегодня утром".

По пути к следующему месту съемок, в такси, взятом нами на несколько часов, Майк то погружается в мрачный самоанализ, то добродушно острит. Он размышляет о том, было ли со стороны Radiohead западлом по отношению к фанатам записать такую дрянь, как Kid А, где нет ни одной мелодичной песни, и неожиданно приходит к выводу, что нет - не было. Внезапно Скиннер начинает импровизировать: "Моя спина не так пряма, как надо, / Мои глаза почти не открываются". И, хотя Майк терпеть не может, когда его называют поэтом или, еще хуже, артистом ("Артисты все дрочилы, а я не дрочила"), он не просто талантливый ремесленник, каким пытается себя представить.

"Он как футболист, - говорит его менеджер Тим Вигон пару дней спустя. - Он не знает, как у него это получается".

Майк, весьма скептически относящийся к суете шоу-бизнеса, был уязвлен прошлогодним провалом на Mercury Prize. Вообще-то Скиннер не хотел идти на церемонию, но в рекорд-компании сказали, что в таком случае он уж точно ничего не выиграет. Как бы то ни было, Майк считает, что выставил себя на посмешище. Когда Джулс Холланд объявил, что номинацию, в которой участвовал Скиннер, представит "Феликс Бертон" из Basement Jaxx, и дело дошло до The Streets, Майк только и сказал: "Его фамилия - Бакстон!". Скиннер ужасно хотел выиграть, поэтому, когда выяснилось, что награду получит Ms Dynamite, весь зал смотрел на него. По крайней мере, так утверждает сам Майк. Он постоянно возвращается к этой теме и становится похож на параноика.

"Я теперь знаменитость, - говорит Майк. - Когда моя девушка поступила в Брайтонский университет, мы пошли на специальную вечеринку для новичков, и там все подходили к нам и заговаривали. Понятно, что никто ничего плохого не хотел, но создавалось такое чувство, будто за нами следят. Или, например, поболтаю я после концерта с какими-нибудь девчонками, а потом захожу на сайт и вижу: "Ой, я вчера разговаривала с Майком, он сказал то-то и то-то". И вообще, так это странно - в интернете меня не только обсуждают, но и цитируют. И поскольку этого становится все больше и больше, я вроде как ухожу в себя".

В связи с уходом в себя Скиннер резко сократил употребление наркотиков, о котором постоянно упоминал в "Original Pirate Material".

"Я не хочу компрометировать себя, напиваясь или набираясь до отвала башки, - говорит Майк. А потом пойду домой, приду в себя - и никто обо мне даже не вспомнит. Но теперь я The Streets, и если в клубе у меня съедет крыша и я столкнусь с какими-то людьми, единственное впечатление, которое у них сложится, - "а-а-а, это тот самый позорный чувак без башни".

Спонсор сайта строительная компания КаменКовер