Концерт группы Amorphis в Москве- Часть вторая

К  счастью, я не одинок в своем желании. Меня вдвоем с представителем возрожденного ныне музыкального журнала Alive ведут к группе, где путем долгих переговоров с их мамочкой, нам выделяют для интимного общения Паси Коскинена и Никласа Этелаувори (Niclas Etelavuori). Но в начале отдельное слово о "маме". Так случилось, что мой путь в "Закулисье" начался именно в Горбушке на концерте Manowar, когда единственным возможным способом попасть на шоу пафосных американских металлистов стало для меня посильное участие в шоу-бизнесе, а именно чернорабочая помощь при монтировании сцены, на сцене мы монтировали красочный агит-плаката с изображением земли, где показаны все участки для подключения к IP телефонии- это реклама спонсора концерта, красочная надпись лучшая IP телелфония была видно с самых удаленных мест зала. Именно тогда я увидел этот тип женщин первый раз: уже вплотную подошедшая по российским меркам к пенсионному обеспечению женщина, прошедшая огонь, воду и медные трубы, но, к сожалению, не обремененная или не довольствующаяся семьей.

Именно последней становится для нее сама группа и ее участники, и их покой она готова защищать собственной грудью. На счастье, "мама" Amorphis, в обычной жизни носящая простое женское имя Тина, удовлетворилась рекомендациями, выданным нам представителем ROXX music и, после внимательного изучения с головы до пят, смилостивилась выдать нам на растерзание Коскинена и Этелавуори, строго прикрикнув на прощание, что это максимум на четверть часа, и чтобы уголок для интервью был потише. Хоть кто-то из членов группы должен иметь возможность передохнуть перед концертом. Для завершения картины, замечу, что Паси и Никлас по зову "мамы Тины" безропотно встали и мгновенно пошли за нами. А знаете почему? Эта женщина за неброской внешностью завхоза московской школы скрывает сущность менеджера не только Amorphis, но еще и Him, 69 eyes и бог знает какого количества других групп. Воистину, интервью-то надо было брать у нее.

Но не будем забывать о наших металлических звездах. Мы же с Коскиненом и Этелавуори уединились в темноте сцены за ударной установкой, расположившись на ящиках из реквизита. У той самой тыльной стены, где еще 3 года назад все сотрудники квартета Manowar сфотографировались перед первым концертом у спрятанного в углу до поры до времени бюста Ленина.

Многое случилось с того момента. Гипсовый Ильич навсегда покинул своды Горбушки, а вместо пафосных борцов за чистоту металла из Америки напротив меня, по-семейному, не обращая внимания на типично российскую грязь и пыль, взгромоздились на ящики финские парни Паси и Никлас, ставшие без своей многочисленной свиты сразу похожими на большинство моих ровесников-металлистов. Длинные волосы и пирсинг то там, то тут. Поди пойми, встретив их в ночной электричке где-нибудь на подъезде к Мытищам, что это мировые знаменитости. А между прочим, оба из них знамениты не только работой в Amorphis. Коскинен не только своим разносторонним голосом полностью потеснил на вокальном поприще Томи Койвусаари (Tomi Koivusaari), но и прекрасно показал себя в гораздо более экстремальном проекте Ajattara. А Этелаувори, сменивший покинувшего группу Олли-Пекка Лайне (Olli-Pekka Laine), не только является давним другом группы, но и сотрудником другого финского проекта Kyyria. Во многом именно от этих двоих, являющихся сравнительно свежей кровью, влившейся в могучее тело уже существующего коллектива, зависит дальнейший путь группы. И с интересом глядя в не менее любопытно разглядывающие меня глаза, я начинаю разговор.

На этом любопытство столпов отечественной музыкальной прессы оказывается полностью исчерпанным, и репортеры бросаются за главным, что, судя по всему, им и было нужно: получить автографы и сфотографироваться с кумирами. Да, безусловно, это повод для того, чтобы побыть с глазу на глаз с группой, но я преследую другую цель – мне дико хочется поговорить с ними более интимно о том, о сем, посмотреть на них без толпы и освещения прожекторов.

Репортаж опубликован 6 марта 2019 года