Репортаж с московского выступления группы  Diary of Dreams

Третья партия

В обуявшем меня вдохновенном экстазе любопытно было наблюдать за метаморфозами Эдриана, который к концу основного сета делался все более раскрепощенным и лихо освобождался от остатков скованности. Охотно жал протянутые к нему руки. Все больше улыбался, глаза его загорелись озорными огоньками, движения стали смелыми, даже эротичными. Верхние пуговицы рубашки вскоре оказались расстегнутыми. А еще он смешно показывал язык барабанщику. Понравился игриво-будоражащий эпизод, когда изящная девичья рука с черными ноготками, принадлежавшая какой-то барышне из первого ряда, томно сползла с его колена вниз. А под очаровательными возбуждающими взглядами неподражаемого Торбена мне и дышать-то было нелегко, а удержаться в трезвом рассудке так вообще малореально. Будучи абсолютно не пьющим человеком, но при этом крайне эмоциональным и экзальтированным, я всегда пьянела от людей, таких как Торбен – отчаянно красивых, завораживающих, гипнотизирующих каждым взглядом и жестом, магнетически приковывающим к себе даже в состоянии полного покоя и отрешенности.

Как же здорово, что он приехал! Невосполнимо много потерял бы этот фантастический концерт без его вокала (местами они с Хейтсом становились полноценным дуэтом), без его безмерно атмосферных чарующих клавиш, от неописуемой энергетики, доводящей до дрожи в коленях и сердечного ритма, почти не совместимого с жизнью. Самым моим страстным желанием, которое я испытывала на протяжении концерта, было вытащить синтезатор на край сцены. Вкупе с волшебным звуком замечательных композиций, феноменально классными вокальными партиями разошедшегося Хейтса, и Гауном (который также прекрасно подпевал), то картинно застывавшим на мониторе, то внезапно срывавшимся и проворно носившимся по сцене – это возымело экстремальный эффект, не давало сладостному головокружению уняться ни на минуту. И, всецело отдавшись охватившему меня счастью, я вместе со всеми своими соседями срывала голос, с жаром выкрикивая сакраментальные рифмы, которые для любого из нас могут послужить гимном, девизом, жизненным кредо, главным постулатом для восстанавливающего аутотренинга: "All the rebels in the world can't bring me down! All the psychos in the world can't bring me down!"

Через несколько минут после завершения основного сета группа вернулась. «Butterfly:Dance!» дала старт череде выходов на бис, насчитывавшей три акта. Их никто не хотел отпускать. На «The Curse», «Traumtänzer» результаты протягивания в толпу микрофона заставили Эдриана восхищенно покачать головой. Подпевали действительно очень достойно. Подвела же черту замечательному шоу трогательная «AmoK», на этот раз ее акустическая версия, компонентами которой стали только живые клавиши Торбена и голос Эдриана, когда тьму в зале рассеивали лишь тусклые огоньки зажигалок, а тишина воцарилась такая, что слышно стало дыхание стоявших рядом людей. Этот незабываемый венец, без сомнений, стал самым душевным и задевшим за живое моментом выступления.

А затем они в последний раз резко переменились и прощались с нами, заливаясь счастливым смехом, обнимаясь, бесшабашно и искренне, как дети. Особенно Торбен, то кружившийся под руку с Гауном, то запрыгивавший с разбегу на спину драммеру. Буквально сразу же у правого края сцены началась стихийная автограф-сессия.

Если и остались после этого концерта равнодушные и не впечатленные – от всего сердца завидую и негодую от их непробиваемости и самообладания. Я шла домой довольная и просветленная. Отныне я точно знаю, что, при благоприятном раскладе, непонятная ранее группа Diary of Dreams получает возможность вносить изменения в мои планы и корректировать график как минимум 1 день в году, а может, и больше, это, прежде всего, зависит от имени человека, которому будут доверены клавишные партии.